Кремль ведёт игру в "Минск-3": Сергей Гармаш о стамбульских переговорах, меморандумах и тактике Путина

Второй раунд переговоров между Украиной и Россией в Стамбуле изначально вызывал  скромные ожидания. Так и случилось — по словам одного из украинских чиновников в комментарии Financial Times, "никакого серьёзного прорыва" не произошло, лишь "некоторые незначительные подвижки".

Россия передала Украине свой "меморандум", в котором говорится о выводе украинских войск из Донецкой, Луганской, Херсонской и Запорожской областей. Украина в очередной раз предложила немедленное и безусловное 30-дневное прекращение огня, а также заявила о необходимости личной встречи Зеленского и Путина. Стороны взяли неделю на обдумывание, хотя итог этих размышлений уже очевиден.

При этом, стороны согласовали освобождение всех тяжелораненых и военнопленных до 25 лет. Также договорились об обмене телами погибших.

Отдельной темой стало возвращение похищенных детей: Москва пообещала рассмотреть возможность возвращения 339 несовершеннолетних, указанных в украинском списке.

О том, что на самом деле происходит на дипломатическом фронте, как следует трактовать стамбульскую встречу, каковы истинные намерения Кремля и какую роль в этом играют США — "ОстроВ"  побеседовал с бывшим членом делегации Украины в Минской ТКГ, политическим аналитиком Сергеем Гармашем.

— Какие итоги можно подвести относительно встречи в Стамбуле 2 июня?

— Главный вывод, пожалуй, в том, что Россия по-прежнему не заинтересована в прекращении войны. Об этом свидетельствует вся её тактика ведения переговоров: затягивание процесса, выдвижение априори невыполнимых требований, несогласие с идеей 30-дневного перемирия.  

Россия демонстрирует желание продолжать активные боевые действия, сохранить инициативу на фронте и темпы своего наступления. Это очень четко показали слова Небензи (постпред РФ в ООН), который заявил, что Москва не хочет 30-дневного перемирия, поскольку это даст возможность Украине «перевести дух, зализать раны и остановить обрушение восточного фронта». Да, перемирие позволило бы восстановить баланс сил на фронте, но именно он и стал бы гарантией  дальнейшей длительной остановки огня. Ведь война останавливается, когда есть паритет сил на фронте. Отсюда логический вывод: если Москва не хочет перемирия, то она намерена продолжать агрессию. Соответственно, переговоры о мире в такой ситуации являются не более, чем спектаклем с ее стороны.

Поэтому пока можно говорить, что переговоры ведутся не на результат, а в расчёте на одного зрителя, который сидит в Овальном кабинете. Обе стороны заинтересованы в его благосклонности и каждая старается получить определённые тактические преференции — будь то обмены пленными или информационно политические бонусы. Зеленский форсирует процесс, пытаясь вытянуть Путина на прямую встречу, и обвиняет его в нежелании оканчивать войну. А Путин, напротив, старается затянуть переговоры как можно дольше, превращая их в некое подобие «Минска».

Мы, как и в «Минске», находимся как бы в двойной реальности: Украина летит на новые переговоры о 30-дневном перемирии, а Россия – на продолжение старого  Стамбула-22  с ультимативными требованиями по завершению войны в целом.  То есть, одна сторона приезжает решать одни вопросы, а другая – иные. Поэтому, процесс вроде бы идет, что-то происходит, но ближе к миру Украина и Россия не становятся.

— На Ваш взгляд, основного зрителя – президента США Дональда Трампа – устраивают такие скромные итоги переговоров?

— Думаю,  Трам уже понял, что добиться мира без давления на Россию нереалистично. А давить на Путина он не может, потому что хочет с ним сотрудничать и делать деньги. В таких условиях само сохранение процесса для него оптимально, - оно позволяет не накладывать санкции на РФ, которые могут помешать его «бизнесу» с Москвой. Но бесконечно это продолжаться не может. Собственно, своим молчанием на уничтожение Украиной стратегических бомбардировщиков РФ он уже демонстрирует Путину, что пауза затянулась и Москве нужно быть более реалистичной в своих требованиях.

—А для чего эти переговоры Кремлю? Это всё ради затягивания времени?

— Россия заинтересована в таких встречах. В противном случае она дала бы повод противникам Трампа в США и Европе критиковать его за бездействие. Это ослабило бы его позиции как внутри Штатов, так и на международной арене. А Путин не заинтересован в ослаблении своего ключевого (хоть, возможно, и неосознанного) союзника. Так что Кремль заинтересован в таком переговорном процессе — в первую очередь для того, чтобы дать возможность «своему»  Трампу сохранить лицо и не накладывать на РФ новые санкции.

Плюс - обращаю внимание – переговоры идут без объявления перемирия, чего требовала Украина и ее европейские партнеры. Соответственно, они идут по сценарию Москвы, и отвечают ее интересам.

К тому же, Россия, несмотря на заявления Медынского уже понимает, что не «может воевать вечно». Как минимум ей нужен перерыв. Но такой, который зафиксирует ее завоевания. Поэтому она тянет время, создавая иллюзию  дипломатического урегулирования, которая позволяет говорить о мире, но продолжать захватывать украинские территории и усиливать таким образом свои дипломатические позиции.    

Кроме того, Кремлю тоже важны тактические успехи в виде возвращения пленных россиян и тел погибших. Их родственники достаточно активны и это создает Путину социальную проблему. За счет этих переговоров он решает ее и формирует нужное себе общественное мнение.

— Для чего Путин затягивает время?

— Первое – он не может прекратить войну, не захватив полностью Донецкую область, которая записана в конституцию РФ как российская территория. Это будет политическим поражением для него.

Второе - если война внезапно прекратится, домой вернутся сотни тысяч мобилизованных, а с ними нужно что-то делать. Среди них — много людей с психическими расстройствами, судимостями, инвалидностью. Все это — однозначный всплеск преступности и, как следствие – социальное недовольство.

Кроме того, возвращение такого количества людей на рынок труда резко увеличит уровень безработицы. Как раз на днях в РФ были опубликованы данные, что 50% вернувшихся с «СВО» ветеранов не могут трудоустроиться.  

Война оправдывает в глазах россиян те экономические сложности, которые испытывает РФ. Если боевые действия прекращаются, то несколько месяцев народ будет находиться в «победной» эйфории, но потом люди начнут задавать вопросы: почему мы победили а жить стали хуже? Тем более, что экономика РФ продолжает скукоживаться.

К  миру, как и к войне, нужно заблаговременно готовиться. Это как выход из голодания – он должен быть правильным. Путин это понимает. К сожалению, я не вижу такого понимания у нас.

У России есть чёткий горизонт - выборы в Госдуму в сентябре 2026 года. Им нужно остановить боевые действия где-то летом 2026 года, чтобы на волне "победной эйфории" провести избирательную кампанию и выиграть её. Путину нужна не просто победа на выборах, а триумф, который легализует в глазах населения дальнейшее «закручивание гаек» уже в мирных условиях, чтоб нивелировать все вышеперечисленное.  Соответственно, до этого времени он рассчитывает захватить Донецкую область и обеспечить свой режим экономическими ресурсами, которые россияне  сейчас  выторговывают у Запада в процессе переговоров. Я имею ввиду снятие санкций, разморозка активов, допуск на рынки, экономическое сотрудничество с теми же США и т.д.

— В Стамбуле стороны обменялись меморандумами, и, судя по информации, просочившейся в СМИ, Россия в своём документе прописала требование полного вывода украинских войск с четырёх областей. Кремль специально прописывает заведомо невыполнимое условие?

— Да, это и есть тактика затягивания переговоров.  Кроме того, это  сознательное завышение требований, чтоб создать пространство для будущих компромиссов и якобы «уступок» со стороны Москвы. После того, как россияне, как они надеются, захватят Донецкую область, и  если (!) они почувствуют, что ресурсов эффективно воевать больше нет, они могут  «милостиво» согласиться оставить Украине те части Херсонской и Запорожской областей, которые они и так не контролируют.  

Дело в том, что территории «Запорожской» и «Херсонской» областей РФ не зафиксированы в так называемых «Уставах» этих «субъектов Федерации». Соответственно, если россияне увидят, что они все равно не могут их захватить, а обстоятельства подпирают, то вполне может оказаться, что «российские» «Запорожская» и «Херсонская» области не совпадают с административными границами  Запорожской и Херсонской областей Украины.

Поэтому сейчас они, конечно, требуют всё, но если не смогут захватить — я думаю, согласятся на  отказ от претензий на эти территории (возможно временный) в качестве «компромисса».

– Если немного отойти от переговоров в Стамбуле и посмотреть шире: как бы Вы оценили состояние переговорного процесса между Россией, США, Европой? Он уже стартовал или пока ещё идёт подготовка?

– Переговорный процесс однозначно стартовал. Это видно по той же "челночной" дипломатии: Стив Уиткофф регулярно летает в Москву, где ему озвучивают условия России. Вашингтон, через того же Келлога или даже Трампа озвучивает реакцию на них и уступки, на которые готовы пойти американцы. Европа тоже заявляет свою позицию – и публично, и в ходе той же челночной дипломатии.

Причём мы же видим, что «первопричины» конфликта, которые РФ озвучила в виде требований к Западу еще в декабре 2021 года – касаются расширения НАТО и возврата альянса к границам 1997 года. То есть, они не могут быть решены на переговорах с Киевом. Как и международное признание «новых территорий» российскими, или резолюция СБ ООН, которую они прописали в своем «меморандуме».

Путин не просто воюет с Украиной – он меняет международный порядок. А для этого ему нужно договариваться и с США и (как минимум) с другими членами Совбеза ООН.

Так что да, переговорный процесс уже идёт. Он движется если не к стабильному миру, то к длительному перемирию. Но пока большинство акторов этого процесса (кроме Киева) и не заинтересованы в окончании войны и не готовы к нему. В общем, торги уже начались, делаются пробные ставки, но готовности и желания «покупать» мир, пока ни у кого, кроме Украины, нет.

– Насколько активно, на Ваш взгляд, сейчас участвуют США в переговорном процессе?

– Возможно, США и хотели бы отойти в сторону, но ситуация не позволяет. У них выборы в 2026 году, обязательства перед членами НАТО, им нужны союзники в борьбе с Китаем... Поэтому они просто отходят в тень, чтобы не нести публичную ответственность за низкую эффективность этих переговоров. Но выйти их процесса урегулирования они просто не могут.

Последние заявления того же Кита Келлога показывают, что американцы по-прежнему вовлечены — хотя бы через признание, что США «понимают» российские страхи по поводу расширения НАТО.

Я уверен, что это заявление  было сделано накануне переговоров в Стамбуле не случайно, и что в Вашингтоне российский «меморандум» увидели раньше, чем украинская делегация получила его в Стамбуле.

Но сейчас важно понимать: ключевым игроком стали не США, а именно Трамп. Он уже осознал, что не может влиять на результат,  поэтому его удовлетворяет сам факт переговорного процесса, позволяющий не обострять отношения с Москвой.  Но ситуация в Штатах меняется. Угроза утраты власти в результате непопулярной среди американцев пропутинской политики Белого дома может оживить инстинкт самосохранения в Республиканской партии. Тогда Трамп окажется под давлением партийных спонсоров, которых он не сможет игнорировать.  В общем, времени на «любовь» с Путиным у него остается все меньше. И если в результате этой «любви» не родится какое-то, привлекательное для американцев, «дитя», то на первый план выйдет «глубинное государство», то есть Система, которую Трамп пытается сейчас поломать. 

Собственно, мне кажется, этот процесс уже начался – Трамп уже публично  дистанцируется от украино-российской темы, а все большую активность начинают проявлять Госдеп и Конгресс.

– Резкие заявления Трампа против Путина — это "игра мускулами"?

– Когда меня спрашивают о Трампе, я отвечаю, что  комментировать слова и действия этого человека для меня не корректно, поскольку у меня нет медицинского образования.  Сегодня он говорит одно, завтра — совершенно противоположное. Смотреть нужно не на слова, а на действия. Действия сегодня все еще направлены на удовлетворение интересов Москвы. Союз с ней ему все еще более интересен, чем с либеральной Европой или слабой Украиной.  А слова… - ему нужно хоть как-то давить на Москву, потому что этого хотят его избиратели и союзники. Поэтому в адрес Путина периодически звучат острые заявления. Я думаю, в Москве «с пониманием» относятся к ним, как к вынужденной необходимости. Серьезно их там не воспринимают. Даже если  Трамп введёт какие-то санкции под давлением, то они будут символическими и согласованными с РФ. Если конечно, Путин не сорвет те теневые договоренности с Трампом, которые были заключены через Уиткоффа.  А это тоже может случиться, учитывая фактор Китая, от которого зависит Москва.

– Как Вы оцениваете стратегию Киева на переговорном треке?

– У нас, к сожалению, нет особого выбора. Зеленский сам недавно сказал, что мы способны обеспечить себя лишь 40% вооружений. Значит, остальное зависит от США. Даже помощь  других стран Вашингтон может легко заблокировать. Такая тотальная зависимость от США не дает нам простора для действий.

Но я считаю, Владимир Зеленский нащупал и понял настроение Дональда Трампа и правильно использует ситуацию. Мы из этого процесса берем, что можем: возвращаем пленных, демонстрируем миролюбие, получаем определённые информационные бонусы, молчание Трампа на удар по ядерным силам РФ, фактически, прикрывает нас от ответной реакции, создает для РФ стратегическую неопределенность.

Единственная, хоть и очень серьезная ( я бы сказал – стратегическая) опасность – это то, что мы, под давлением Трампа, все-таки начали мирный диалог без двустороннего прекращения огня. Это позволяет Путину тянуть время и использовать переговоры как щит от новых санкций.

Но еще раз – у нас не было выбора.

– Какими могут быть ближайшие месяцы — и в дипломатии, и на фронте?

– В дипломатии мы будем наблюдать все ту же динамику. Скорее всего, через какое-то время состоится очередная встреча, которая также завершится без какого-то конкретного результата, разве что будут новые договоренности по гуманитарным вопросам.

 Кстати, до сих пор не возвращают украинцев, которые сидят в "ДНР" и "ЛНР" с 2014 года. Этот вопрос тоже нужно поднимать и решать. Это граждане Украины. Этих людей не считают военнопленными, но их нужно возвращать. И, похоже, Россия готовит этот трек, включив в свой «меморандум» обмен «политическими заключенными».  

Да и количество военнопленных еще позволяет давать позитивный результат переговоров на этом треке.

В общем, Россия будет порционно выдавать людей, чтобы тянуть время. Далее будет игра, которая идет сейчас: Украина скажет, что российские требования неприемлемы. Россия обвинит Украину в нежелании договариваться, возможно, в какой-то момент Россия совершит какой-то демарш, чтоб временно заблокировать переговоры. Затем в качестве «уступки» она их разблокирует, скорее всего под «давлением» того же Трампа, чтоб поднять его «акции» в глазах Западного мира. Мы увидим "дипломатическую волынку" с разными перепадами.

Что касается военной составляющей, то хочу обратить внимание на важную деталь: перед прошлыми переговорами прошло заседание Совета нацбезопасности РФ, после которого сменили командующего сухопутными войсками. Это говорит о том, что Путин, видимо, консультировался и узнавал, сколько еще нужно времени для захвата всей территории Донецкой области и что для этого нужно. Я не знаю всех военных возможностей РФ, но, скорее всего, они будут стремиться захватить оставшуюся часть Донецкой области до конца  года. А затем активизируют переговорный процесс с целью его завершения «победой России» к лету 2026.  

Кстати, после захвата Донбасса и возникновения готовности Кремля к реальной остановке огня, скорее всего усилится давление Трампа на Киев. И оно будет более жестким, чем даже сейчас. К этому нужно быть готовыми. 

С нашей же стороны, скорее всего ,будут наноситься точечные но стратегически важные удары по обороне РФ, которые если и не изменят ситуацию на фронте, то ослабят военный потенциал РФ в целом.  Это будет мощным фактором давления на Москву в ходе мирного переговорного процесса и стимулирует наших европейских «партнеров» к более активной позиции относительно РФ. Сейчас они боятся, а на слабых давить всегда легче.

– То есть Вы делаете ставку на выборы в Госдуму?

– Кремль делает на это ставку. Недавно первый замруководителя администрации президента РФ Сергей Кириенко встречался с лидерами "Единой России", где и озвучил все эти тезисы. Правда, он допустил и «негативный», по его словам, сценарий, когда конфликт придется завершить раньше. Это говорит о том, что Кремль допускает и такое развитие событий. А раз допускает, значит оно реально.